Мосфильмовская картина «Белый тигр» при всей своей неоднозначности, позволяет, как говорили раньше, «с чувством глубокого удовлетворения» констатировать, что отечественный кинематограф скорее жив, чем мертв. В отличие от рассмотренного нами в предыдущем «Бэкграунде» «Шпиона», от которого за версту тянет гламурной мертвечиной и идеологической диверсией, кино от Карена Шахназарова ничем таким не пахнет и наоборот – смотрится как вполне здоровое в интеллектуальном и моральном отношении произведение. И это видно буквально во всём. В частности – в подчеркнуто уважительном отношении авторского коллектива к исторической атрибутике времен Великой Отечественной войны, выверенной  с почти небывалой в нашем кинематографе скрупулезной точностью. Чувствуется, что содержательное  наполнение практически  каждого кадра этой картины просчитано до мельчайших деталей – от зачуханной до невозможности в окопной грязи солдатской униформы и  кирзачей до такой же грязно-серой  застиранной марли из которой фронтовые медсестры сооружали себе головные уборы,  и от  практически портретного маршала  Жукова, который наконец то перестал быть Михаилом Ульяновым, до точнейших реконструкций всевозможных боевых машин, включая поставленные по ленд-лизу британские «матильды» и  американские «Гранты». Что же касается советских тридцатьчетверок, то после кошмарного  нашествия  фанерных имитаций в малобюджетных боевиках, показанная в этом фильме в приличном количестве и качестве  настоящая «броня» того времени из поистине неистощимых  мосфильмовских арсеналов, производит настолько отрадное впечатление, что кажется будто на экран вернулась живая история.
Конечно же к реальной военной истории в ее буквальном понимании  фильм «Белый тигр» не имеет ни малейшего отношения. И тем – не менее, выглядит он очень правдивым, во всяком случае куда правдивее откровенно завирального «Шпиона». И хотя это не правда факта, а скорее правда смысла – суть дела от  этого не меняется. Лучшее отечественное кино всегда стояло на приоритетности именно правды смысла,  глубокого как сама жизнь. И на моментах поистине гениальных  прозрений и откровений, которые страдающему идейным плоскостопием Голливуду отродясь не снились.  
И даже откровенно вымышленная история о мистическом  фашистском танке с мертвым экипажем, наводящем ужас на всех живых танкистов, выглядит в этом контексте всего лишь удачным сюжетным ходом, позволяющим авторам создать особо глубокий аллегорический образ. Впрочем всю глубину этой аллегории просто так намотать на танковые гусеницы было в принципе невозможно. Поэтому кроме вполне жанровых стрелялок в фильм были введены  конструктивные элементы, делающие его по настоящему историко-философским произведением. Многие зрители, настроенные всем потоком современного киномыла на банальную мистическую историю в военных декорациях откровенно не поняли – при чем здесь сцена подписания Акта о капитуляции нацистской Германии и уж тем более некая нигде не запротоколированная речь Адольфа Гитлера о судьбах Европы. Между тем все это - органичные части фильма не менее, а пожалуй даже более важные, чем сам символ тотальной войны на уничтожение – фантасмагорический «Белый тигр». Просто все эти составные части  нужно понимать не буквально – тогда это кино действительно распадается на бессвязные куски, а иносказательно  - в разумении того, что именно хотел сказать этим автор и почему именно он не может сказать об этом прямо. Если попытаться связать все виденное в единый логический узел, то выстраивается примерно следующее.
Идея «белого тигра» - машины способной уничтожать все живое и при этом практически неуязвимой, потому что она уже мертва, такая себе действующая модель «сумрачного германского гения», воплощающего в себе вековечную агрессивную воинственность западного, европейского человека.. И совсем не случайно советский танкист так и не смог до конца добить это чудище, которому суждено жить на земле столько, сколько сможет протянуть не меняя своей кровожадной сущности сама эта антицивилизация .

Сцена подписания акта капитуляции, так же выполненная в строго документальной манере, имеет в фильме специальный контрапункт – в виде изысканного ужина немецких генералов, только что под писавших смертный приговор своему государству. С одной стороны – ситуация крайнего, запредельного отчаяния и тут же рядом – непринужденный разговор о достоинствах разных столовых вин и десерта в виде клубники со сливками в исполнении одних и тех же персонажей . Изменилось всё и в то же время – не изменилось ничего . И смертоносный  «белый тигр»  который по прежнему остается на свободе  - служит тому залогом. Примечательно и то, что поразительный по своей  откровенности и явно связанный с нашими днями монолог Гитлера появляется на экране уже после того, как в Карлсхорсте опустился занавес второй мировой войны и нацистский фюрер уже ничего не мог говорить, потому что в реальности был мертв. Думается, что авторы фильма прекрасно осведомлены о  хронологии исторических событий, и то, что они, тем не менее, поставили сцену с  живым Гитлером уже после Акта капитуляции сделано явно намеренно. Тем более, что Гитлер в этом эпизоде говорит по сути о тех же вещах, о которых сегодня вещает Андерс Брейвик и тысячи ему подобных.

В этом целиком придуманном авторами фильма посмертном монологе нацистского фюрера, который в своем главной, идейной ипостаси, по их замыслу,  благополучно пережил конец нацистского рейха, фактически сконцентрирован весь основной смысл этой картины-предупреждения, вся зловещая суть её послания, которое, очень хочется верить, дойдет до сознания наших современников. Гитлер фактически говорит о том, что вся Европа в своем отношении к остальном миру и в особенности к России – это в сущности - та же нацистская Германия, с большим интересом воспринявшая гитлеровские идеи строительства  нового европейского порядка за счет всякого рода некоренных наций и прочих  чуждых Европе рас. Просто так получилось, что эти общеевропейские идеи были озвучены именно в Германии. И Европа говорит Гитлер – всегда стремилась и будет стремиться избавляться от этих чуждых ей элементов и подчинять их своему влиянию. И неважно в какой именно форме эта Европа  будет существовать –   нацистского рейха или образцово демократического Евросоюза - читаются между слов фюрера мысли авторов фильма. Потому что в  темных дебрях европейского сознания по-прежнему прячется несущая всеобщую погибель и неподвластная живым людям мертвая машина смерти – «белый тигр».  

Ю.Селиванов
Источник ТРК "Академия"